Памяти талантливого мастера Бахыта Бозжигитова

В этом году 21 июля не стало Бахытжана Бозжигитова - известного в Казахстане мангистауского мастера декоративно-прикладного искусства, пронесшего через века историю и традиции народа и воплощая эти знания в казахской юрте. В апреле ему исполнилось 75 лет.
Бозжигитов занимал несколько ключевых постов в советском руководстве Мангистау. Долго курировал коммунальное хозяйство в Форт-Шевченко и Новом Узене, а в 90-х занялся историей и культурой своего народа. На протяжении многих лет мастер народного творчества создавал уникальные по своей структуре и приверженности традициям казахского народа юрты, инструменты, предметы быта.



Историк и краевед Отыншы Кошпаев, редактор книги Б.Бозжигитова «Омірше Онер»:

– Это, безусловно, был уникальный человек. Я не встречал людей, работающих в высшем руководящем органе и так самозабвенно занимающихся творчеством.
А он на это говорил – его дед, отец, братья – все были мастерами, которых знали на Мангышлаке благодаря их золотым рукам. Рассказывал, как, будучи мальчиком, после школы постоянно крутился у деда в мастерской – смотрел, помогал. Бахыт с раннего детства любил мастерить, трудиться. В юности поступил в Алматинский горно-металлургический институт, там учился на инженера, потом постепенно, благодаря своему труду и упорству, шаг за шагом стал большим начальником. Трудно его сравнивать с нынешними чиновниками – он всегда оставался самим собой. Приедет вечером домой и мастерит в своём кабинете – занимается любимым делом.
К каждому своему творению он подходил творчески, но всегда помнил о традициях. Идеи он черпал в произведениях народных умельцев Средней Азии, изучал труды учёных. Он вообще много читал об искусстве, архитектуре.
Считалось, что самая большая юрта – это шести- семиканатная, некоторые учёные в трудах пишут, что 30-35-канатная юрта, которые, якобы, были у ханов – это выдумка, слишком уж большая по размеру конструкция не смогла бы держаться.. Бахыт Бозжигитов, будучи инженером, человеком с пытливым умом научно опроверг эти предубеждения – он рассчитал размер и количество необходимых для таких юрт кереге-басов, уыков (держат верхнюю часть юрты), ширину сыкырлау (двери), расстояние между кереге (решетчатые стены), окружность юрты и шанырака, их радиус.
После первого Всемирного курултая казахов, когда мангистауская юрта получила главный приз, старейшинами было решено подарить Президенту юрту, которую позже для президентской резиденции делал Бахыт. После кропотливой работы и утомительного пути он получил первый инфаркт, но, несмотря ни на что, встал и пошёл на встречу с Президентом. Его жена – врач по профессии – постоянно сопровождала его в поездках, ухаживала, соблюдала диету.
Я сейчас иногда смотрю и рассуждаю – для различных мероприятий ставят юрту – такой шум-гам стоит, десяток людей целый день ставит юрту, а раньше кочевник и его жена вдвоём за два часа управлялись. Давно казахи ушли от кочевого образа жизни, юрты перестали быть жизненной необходимостью. И прав был Бахыт, сказав мне как-то: «Представь, Отыншы, лет через 15 не останется никого, кто бы мог сделать юрту, кто бы помнил это искусство».



– Однажды в Казахстан приехали учёные из США (программа изучения наследия Великого шёлкового пути). Они собирали этнографические данные, сведения об особенностях каждого народа, изучали, фотографировали, и захотели встретиться с Бозжигитовым, даже они знали, что есть такой мастер. Именно тогда я для себя открыла этого человека.
Интеллигентный, немногословный, он хорошо знал людей. И был у него такой Божий дар – его мастерство. Глядя на изделие, он мог сразу же сказать, кто мастер. Ковры, инструменты, аксессуары ручной работы – это именные вещи, уникальные, изготавливая их, каждый мастер оставляют свой почерк. Он этот почерк всегда мог различить. Будучи одарённым мальчиком, выросшим в Советской среде, он никогда не забывал о национальном искусстве, о своём мастерстве. В нём было много жизненной мудрости, которую он пронёс через всю жизнь, всегда помнил, всегда видел, как прийти к результату, словно всегда только этим и занимался.
В первый Курултай казахов, проходивший в Алматы в 1992 году, в одну из юрт от Мангистауской области зашёл президент, он просто замер – вот это настоящая юрта. По обычаю, казахи у гостя спрашивают «что вы желаете забрать из нашего дома?» и обязательно нужно отдать то, что ему приглянулось. А президент говорит «хочу забрать ваш дом», то есть эту самую юрту! Наши мастера обрадовались, но казахи своего шанырака не отдают. Президенту решили изготовить специальную юрту, которую и сделал Бозжигитов. Вот это доверие. Единственный человек – последний из могикан! Он сделал уникальную юрту как по приверженности традициям, так и по мастерству её сотворения и красоте. Как человек математического ума, он всё рассчитал, всё заранее изучил, выложил расчёты на бумаге и вкупе с мастерицами и мастерами региона сделал юрту со всем убранством. После этого случая Бахытжан Бозжигитов словно обрёл второе дыхание, и за тот недолгий период, что ему оставалось жить, изготовил ещё несколько юрт, в том числе и на 70-летие писателя Абиша Кекильбаева.
Супруга Бозжигитова Зульфия Табылгановна – уникальная женщина, именно такую жену я бы желала близкому родственнику. Она не дала умереть ему раньше времени. Только что на руках его не носила.
Но, к сожалению, Бахыт Бозжигитов был не из тех людей, которые раскрывают секреты своего мастерства каждому. Как я уже говорила, он был немногословным, большинство тайн унёс с собой. С другой стороны, я думаю, если бы раскрыл все секреты, он бы не был, наверное, так ценен.
Конечно, уже на закате жизни Бозжигитов поделился тонкостями своего мастерства с нашим известным мастером-камнерезом. Немного своего бесценного наследия оставил потомкам.

Рыночная экономика испортила наше отношение к юрте. Многие люди продают юрты, доставшиеся от родителей, которые вложили в них самих себя. Наш музей уже пять лет занимается юртой. Мы стараемся возродить и сохранить эти традиции с помощью мастеров, приезжих из сельской местности. Казахстан ратифицировал Конвенцию об охране нематериального культурного наследия, в том числе традиционных ремесел, таких как изготовление юрты. Теперь совместно с Кыргызстаном мы подали многонациональную заявку в ЮНЕСКО и можем рассчитывать на возрождение культурного наследия, возрождение казахской юрты.



– Редко какая девушка знает, какой человек её будущий муж, чаще мы выходим замуж за «кота в мешке». Встретились молодые люди, понравились друг другу, поженились. Поэтому, наверное, говорят, что браки совершаются на небесах — удачные либо неудачные. О своём будущем муже я ничего не знала, думаю, он взял своей серьёзностью. Это потом я узнала, что его прадед Жылан по прозвищу «Узбек», который некоторое время жил в Узбекистане, был мастером ювелирного дела, а его творческий талант передался сыновьям, в частности, Бозжигит, отец Бахыта, строил дома — от фундамента до крыши, мог всё ремонтировать, делал надгробные памятники «кулпытас». В свою очередь, его сыновья Бахыт, Малик, Бауржан не учились в художественных училищах, однако также обладали недюжинным талантом творить своими руками.
С самого детства он рисовал, мастерил, изобретал и, помогая родителям на строительстве объектов, познал, что такое молоток и рубанок.
Когда мы поженились и нам, как молодым специалистам дали комнату в общежитии в поселке Таучик, которая совершенно не была приспособлена для житья, и Бахыт сам заново ставил окна, двери, и из одной комнаты сделал две. Где бы мы ни жили, он всегда прикладывал свои руки к благоустройству дома.
За успешную работу в коммунальном хозяйства Форт-Шевченко его назначили на должность второго секретаря Горкома партии города Новый Узень, где он налаживал тепло- и водоснабжение, за время работы Бахыт вывел из статуса долгостроя Дворец нефтяников. Позже стал первым секретарём Форта Шевченко, а через девять лет и обкома партии. И везде все эти годы я следовала за ним.
После обретения независимости Казахстаном ему предлагали работу в акимате, но он выбрал работу по душе, по призванию. Зная, что у Бахыта золотые руки, руководство Мангистуского региона предложило ему взяться за изготовление юрты для президента. Он согласился. Я ему говорю — ну, ты смелый человек, как твоё сердце не дрогнуло!
Все детали для юрты он готовил сам — инкрустировал костью и серебром. Причём, кости для работы сушил, распиливал, обезжиривал, отбеливал, а ведь этих костей нужно было очень много. Для каждой юрты он делал постаменты, в которые собиралась мебель и утварь. Так как шанырак для девятиканатной юрты был широким, что вызывало определённые трудности при его монтаже, вместе с родственником, который помогал ему, они придумали механизм, который поднимал шанырак.
На юбилей писателя Абике Кекильбаева он тоже делал юрту, после этого слёг, срочно был госпитализирован. Не успел выписаться, к нему обращается аким с предложением изготовить юрту на юбилей президента. Я Бахыту говорю— ты соображаешь, в каком ты состоянии? Но его так просили, что он согласился, сказав «пусть это будет моя лебединая песня».
Эту юрту он изготовил за десять месяцев, что совершенно невообразимо, ведь на изготовление юрты требуется два года. Каждая изготовленная им юрта не походила на другую, конструкция, орнамент, убранство — каждый раз он вносил новые элементы, усовершенствовал, а каждая её деталь в его глазах имела и философское значение.
При изготовлении юрты, посоха, домбры или деталей упряжи у него никогда не было заранее задуманного плана, всё воплощение приходило ему на ум в процессе изготовления.
Бахыт ведь так и остался недооцененным, и все эти юрты, инструменты, другие изделия ушли к своим владельцам. И замечательно, что краеведческий музей инициировал внесение казахской юрты в список наследия ЮНЕСКО, может быть, тогда будет оценена работа Бахыта Бозжигитова.
Книга «Омірше Онер» написана на казахском языке, хочется переиздать её на русском и казахском языках, дополнив моими воспоминаниями и иллюстрациями. Эта книга не о его жизни, а именно о неумирающем искусстве казахской юрты.

Фото Юлии Гордиевской, личного архива Бозжигитова и Мангистауского историко-краеведческого музея